Духовный смысл толерантности

[religious-studies]

Толерантность: сила или слабость?
игумен Вениамин, кандидат богословия

Общепризнанно, что человечеству не хватает толерантности, а проще говоря, взаимоуважительного, благожелательно-терпимого отношения людей друг к другу. Из-за такого дефицита происходит много бед. Казалось бы, так просто – живи и давай жить другим, имей свой образ жизни, веруй, выражай частным образом и публично свое мировоззрение, признай право других на то же самое, и все будет хорошо. Но почему-то не получается. Очевидно, проблема терпимости и нетерпимости затрагивает какой-то глубокий уровень подсознания, и никакие рационалистические доводы разума часто не действуют.

Есть известное еще из глубокой древности “золотое правило нравственности”: "не делай другим того, чего не хотел бы, чтобы делали тебе".

Если продумать все последствия практического исполнения этого правила, то легко заметить, что оно является в значительной степени основой всего современного законодательства, которое, конечно, охватывает не только межличностные отношения. Из этого правила следует и необходимость терпимого отношение к другим людям, к разнообразию культур, религий, национальностей. «Не хочешь, чтобы тебе промывали мозги – тогда и сам не занимайся этим по отношению к другим», «не хочешь, чтобы тебе затыкали рот – не затыкай его другим», «не хочешь, чтобы тебя гнали за веру – сам не гони других» и т.п.

Дело значительно усложняется, когда мы переходим от межличностных отношений к отношениям между безличностными структурами религиозных, общественных, политических и экономических организаций, а также к их отношению к человеческой личности. В этом случае очень легко личность принести в жертву какой-либо групповой, политической и т.п. целесообразности. В современном обществе идет постоянная борьба между так понимаемой целесообразностью и достоинством отдельной человеческой личности. Государство по своей природе всегда тяготеет к манипулированию обществом, людьми, т.е. к тоталитаризму, к рассматриванию людей как винтиков большого Левиафана. Гражданское общество , правозащитные организации особенно методически противостоят этой тенденции, отстаивают право личности не быть только клеточкой большого целого, отстаивают права отдельного человека.

Образно говоря, толерантность - это хрупкий цветок в политической культуре современного общества. Западная концепция толерантности является результатом долгого развития социально-политической мысли и трудного усвоения её общественным сознанием. Толерантность возможна только в обществе, где в результате социального и политического развития уже не существует вопиющих форм несправедливости, нищеты. Но верно и обратное: без толерантности, признанной как ценность в общественном сознании, трудно построить цивилизованное общество. Всегда можно найти множество поводов для “закручивания гаек”, ограничения любых свобод во имя “наведения порядка”.

Что же такое толерантность? Согласно определению, данному в «Декларации принципов толерантности» (подписана 16 ноября 1995 года в Париже 185 государствами членами ЮНЕСКО, включая и Россию), толерантность означает "уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности. Ей способствуют знания, открытость, общение и свобода мысли, совести и убеждений. Толерантность – это свобода в многообразии. Это не только моральный долг, но и политическая и правовая потребность. Толерантность – это добродетель, которая делает возможным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира".

Если обратиться к семантике термина ”tolerantia” (лат.), то имеется три перекрывающих друг друга значения: 1. устойчивость, выносливость; 2. терпимость; 3. допуск, допустимое отклонение от нормы.

Особый интерес представляет собой спектр значений перевода термина tolerance (англ.), встречающийся в англо-русском психологическом словаре: приобретенная устойчивость; устойчивость к неопределенности; устойчивость к конфликту; устойчивость к поведенческим отклонениям.

Эти определения подразумевают терпимое отношение к иным национальностям, расам, полу, возрасту, дееспособности, языку, религии, политическим или иным мнениям, национальному или социальному происхождению, собственности и пр.

Но было бы неверным сводить толерантность только к терпимости, носящей страдательный характер. Толерантность – это и любовь к разнообразию этого мира, проявляющемуся в культурах, религиях, антропологических типах. Здесь есть только одно ограничение: необходимо, чтобы это разнообразие не выходило за рамки общепризнанной нормы гуманизма. А это предполагает некий консенсус человечества относительно этой нормы. Толерантность предполагает компромисс, но не беспринципность. Вспоминаются слова Августина: “в главном - единство, в спорном – свобода, во всем – любовь”.

Нормы толерантности, хотя и без упоминания этого слова, зафиксированы во многих конституциях, в том числе российской. Без толерантности были бы невозможны права человека, которые, прежде всего, утверждают право отдельного человека на внешнюю и внутреннюю непохожесть: на других, на большинство, на власть предержащих, на «родной коллектив».

Если вдуматься, то в этом есть что-то невероятное, но именно этим отличается человек как таковой от животных. Только человеку доступна идея универсальности, т.е. общечеловеческой этики. Давайте задумаемся о причинах вызывающих нетерпимое отношение людей друг к другу:

1. Психобиологическая основа нетерпимости.

Человек, как известно, одной своей половиной вполне материален, имеет, наряду с духовным началом, биологическое, во многом общее у него с животным миром. Если мы внимательно приглядимся к нашим «меньшим братьям», то мы заметим, что с толерантностью у них дела обстоят неважно. Попросту говоря, черные вороны белую ворону заклевывают. Слабого птенца его собратья по гнезду лишают питания, выталкивают из гнезда и т.п. В общем, в природе царит так называемый «естественный отбор», т.е. полная нетолерантность и даже агрессивность по отношению к слабым. Несколько иной (даже в рамках одной популяции) или просто слабый в этом мире не выживает. Конечно, картина в животном мире несколько сложнее, там есть и некоторое сотрудничество и симбиоз разных видов, и всякого рода паразитарные дополнения, но обратим внимание здесь все же на преобладающую жесточайшую борьбу за существование, которая непрестанно ведется в природе.

Не то же ли самое мы видим ежедневно на человеческом уровне? Насилия, грабежи, ксенофобия, расизм, национализм, дискриминация любых меньшинств далеко не редкость в нашем мире. Повсюду наблюдается дефицит толерантности.

2. Ментально-рационалистическая причина нетерпимости –

это следствие монологического, эгоцентрического типа сознания. Человек при этом чувствует себя самодостаточным, способным давать оценки всем феноменам окружающего мира, обладающим как бы монополией на истину. “Ты” в диалоге для такого типа сознания часто просто не существует. Наукообразный рационалистический тип мышления очень этому способствует. Человек в этом случае ставит себя как бы на место Бога. Рационализм, последовательно продумывая свои основания, может осознать ограниченность своей методологии. Вопрос Бога к Иову можно адресовать и рационалисту: “Где ты был, когда я полагал основания земли? Скажи, если знаешь” (Иов 38,4). Отсюда, конечно не следует, что нужно впадать в крайность иррационализма. Но можно говорить, таким образом, о внерациональном аспекте жизни. Сюда относятся совесть, чувства, человеческое достоинство, свобода.

В человеке, наряду с материальной, имеется духовная сторона, которая вопреки «естественному отбору» предписывает ему заботиться о слабых и больных собратьях, причем не только о своих родственниках и соотечественниках, но о всех людях. Причем не из утилитарных мотиваций, сознательных или бессознательных. Человечество больше теоретически, чем практически, но все же преодолело клановую языческую социальную этику и выработало важнейшее понятие универсальной социальной этики: «справедливость» - т.е. тот идеал, к которому следует стремиться всем людям. Основные заповеди мировых религий также призывают к нравственной чистоте и справедливости. Универсальный принцип справедливости, преодолевающий национальные, социальные, экономические, образовательные и пр. различия людей является основой «естественного права», которое в ходе исторического развития порой вытесняет в человеческом мире «естественный отбор». Духовная сила права должна заменить биологическое «право силы». Ни в какую животноводческую природную целесообразность это уже не вписывается, хотя материалистами и делались попытки в терминах социального дарвинизма объяснить универсалию справедливости, её регулятивную функцию, а затем подогнать практику под теорию.

Много зависит от того, куда направлена воля человека: к материальной или духовной стороне бытия. Первая сторона побуждает к эгоизму, вторая – к альтруизму. «Забота о хлебе для себя – это материальная забота, забота о хлебе для другого – это духовная забота» (Н.А.Бердяев). Основная сложность состоит в том, чтобы помогать именно на тебя не похожим по вере, по мировоззрению, по социальному положению, по цвету кожи. Именно в этом пункте человек проявляется как человек, а не как животное.

Здесь, конечно, возникает много вопросов: что такое духовное начало, какие могут быть стимулы для сознательного самопожертвования одного человека ради другого, ради чего следует ежедневно «терпеть» совершенно непохожих на себя людей, как превратить вымученное терпение в радость от разнообразия этого мира?

Пытаясь ответить на эти вопросы, мы неизбежно приходим к философии, религии, антропологии (религиозно-философскому учению о человеке). Вступая в эту сферу, мы утрачиваем большинство измерительных инструментов, пригодных для материального мира. Остается лишь одна дискретная видимая данность – поступок, который оценивается в рамках традиционной бинарной оппозиции добра и зла. Продолжают существовать вечные вопросы: что есть добро и зло? Что есть истина? Есть ли объективный критерий для оценки этих понятий или они сами являются этим критерием? Сегодня следует твердо сказать: общечеловеческие ценности существуют, но недостаточно проявлены.

В этих понятиях, образно говоря, существует два измерения: вертикальное и горизонтальное. Первое связано с абсолютным, общим. Второе – с относительным и частным. Первое измерение связано с трансцендентным началом, с Богом, воля которого выражена в Священных писаниях, в заповедях, которые в целом тождественны во всех мировых религиях. Второе измерение связано с конкретно-историческими и экономическими обстоятельствами, обуславливающими представления людей о добре и зле, о справедливости. Первое измерение не очевидно, зато второе – ощутимо вполне.

В истории была сделана однажды попытка отказаться вообще от первого вертикального измерения (связанного с Богом) и целиком сосредоточиться на втором - земном. Теоретическим основанием для этого послужил небезызвестный «исторический материализм». Этот эксперимент был произведен в России, чем он закончился – хорошо известно. Культивация и обоготворение материи привели к исчезновению материи в виде товаров. Это произошло не потому, что кто-то что-то «недоглядел», а потому, что коммунистическая политическая система имела ложную антропологию, положив, что жизнь и венец творения человек произошли сами собой из мертвой материи. Слово «Бог» было попросту заменено словом «само». Рационалистические претензии «единственно верного учения» на истину нового клана посвященных жрецов-идеологов, присвоивших себе монополию на истину, привели к чудовищной идеологизации политической системы, к созданию псевдорелигии.

Это и есть, наряду с биологическим, второй важный источник нетерпимости: монологический рационализм, который является следствием нового антропоцетрического (безбожного) мировоззрения.

Искаженное понимание монотеизма (единобожия), претензия на монополию на абсолютную истину может также порождать нетерпимость к «еретикам» и «сектантам».

Все инакомыслящие и инаковерующие (диссиденты) подлежат в этом случае простому устранению. Ни о какой толерантности здесь не может быть и речи. Толерантность означала бы при таком подходе беспринципность, равнодушие к истине. Можно было спросить: «Разве истина не одна? Зачем поддерживать все многообразие лжи?».

Библейская традиция говорит, что человек разумен, но его разум частично поврежден. Сам Спаситель проявляет необычайную толерантность, вступая, будучи Богом (!), в свободные дискуссии с людьми, давая заповеди о любви ко все людям, о многократном прощении их. Он прелагает противостоять злу не внешними средствами, а духовными изнутри.

В Новое время после долгого трагического опыта «проб и ошибок» было все-таки признано, что есть вопросы, в решении которых никто никому среди людей (поврежденных первородным грехом) судьей быть не может. Это касается некоторых аспектов вероисповедания, убеждений, мировоззрения, ориентаций в частной и публичной жизни (это права первого поколения - либеральные). Ограничение здесь только одно: не должны ущемляться аналогичные права других граждан, а также права материального порядка: право на биологическую жизнь, право на обеспечение в старости, право на собственность (это права второго поколения - социальные) и т.п. права, зафиксированные в Конституции и детализированные в других юридических документах. За недопустимостью подобных нарушений должно зорко следить государство. Монологический рационализм в своем развитии приходит к выводу об ограниченности своей методологии. Церковные организации в ходе истории по причине греховности людей-священнослужителей допускали много злоупотреблений. Христианский монотеизм часто приводил незрелые головы к борьбе за монополию на истину. Ведь если истина одна, то разве толерантность не означает простую беспринципность и индифферентность? Различие между христианским монотеизмом и философским монизмом понимали единицы. В Новое время судебная и политическая функции в значительной степени были изъяты у Церкви. Но принципы библейской антропологии и естественного права (Рим.2,13-15) извилистыми путями, порой пройдя секуляризацию (не всегда безбожную), все же были усвоены европейским человечеством, вошли в его гуманистическое мировоззрение.

Современная концепция прав человека, имеющая глубоко библейскую основу, проникла в Конституцию РФ. Вторая статья Конституции выражает мысль, что не человек существует для государства, а государство существует для человека. (Ср.: по образу и подобию Бога был создан человек, а не государство). Это напоминает нам евангельское высказывание: «суббота для человека, а не человек для субботы» (Мр.2,27). Понадобились века, прежде чем эта мысль, утверждающая истинную иерархию ценностей, воплотилась в конституционную норму. В 13 и 14 статьях Конституции отрицается возможность установления государственной идеологии и религии. В этих областях намеренно оставляется неопределенность, образно говоря, возможность встречи человека с Богом, со своей совестью. Государство отказывается от монополии в этой сфере, проявляет здесь толерантность к гражданам, которые сами могут определиться в мировоззренческих и религиозных вопросах. В этой сфере человек не подсуден человеческому суду.

Подведем итоги. Религиозно-философской основой толерантности являются следующие утверждения:

1. Равенство всех людей в их достоинстве и свободе, как сотворенных по образу и подобию Бога. (Об этом же говорит без упоминания Бога 1-я статья «Всеобщей декларации прав человека»). Поэтому каждый имеет право на свое мнение, т.е. на непохожесть на других. Никто, кроме Бога, не обладает монополией на истину и правом на особую близость к ней. Эта относительная автономия каждого человека обуславливается возможностью его прямого обращения (без посредников) в своему Первообразу-Создателю. Очень важно, что не государство и не общество наделяют человека этими качествами (хотя развиваются они при жизни в обществе), поэтому общество не имеет права их отчуждать.

2. В библейской традиции утверждается, что человек поврежден первородным грехом. Совокупности людей, коллективы, правящие структуры, государство также не гарантированы от ошибок. Никто не должен обладать монополией на истину. Памятование человека об этом учит человека политической скромности. Отсюда также следует теория ограниченного государства.

3. Существуют общеобязательные нормы поведения, зафиксированные в мировых религиях (не убивай, не воруй, не вреди и др.), нарушение которых не подлежат включению в сферу толерантности. Не случайно многие заповеди носят отрицательный (запретительный) характер. Нельзя требовать любви, но можно потребовать недопущения практического выражения ненависти.

Ещё выводы:

1. Контроль за соблюдением общеобязательных норм можно поручить государству, обладающему монополией на регламентированное законом применение силы. Но и здесь следует различать грешника и совершенный им грех. Права преступника подлежат ограничению, но не аннулированию.

2. Наличие разнообразия в мнениях, убеждениях и верованиях говорит как о разнообразии путей к истине, так и о возможных заблуждениях человеческого разума, которые могут преодолеваться в свободных дискуссиях. Особенность высокой мировоззренческой истины в том, что она может постигаться только свободно. Психологическая атмосфера, соответствующая такому положению вещей, описывается в терминологии толерантности.

3. Подлинная толерантность, предполагающая компромисс в рамках гуманизма, не имеет никакого отношения к какой-либо беспринципности, к равнодушию к истине. Наоборот, в толерантности проявляется уважение к той Истине, которая может быть воспринята только свободно. По отношению к самому себе человек может быть сколь угодно не толерантным максималистом, но по отношению к другим он обязан быть толерантным. Без общепризнанной нормы толерантности невозможна общественная жизнь. Идеология толерантности позволяет определить меру разумного компромисса.

4. Атмосфера толерантности не должна вести к какой-либо вседозволенности, беспорядкам, анархии, т.к. правовое государство обязано быть не толерантным в отношении нарушителей государственных правовых законов, стоящих на страже безопасности и достоинства других личностей. Но насилие государства по отношению нарушителей законов должно носить минимально необходимый характер, не переходить в месть.

5. Государственные законы не должны носить тотального характера (регламентация всего спектра взаимоотношений людей), должны уважать свободу религии, мысли, права человека и охранять их наряду с обеспечением элементарной безопасности.

6. Политическим режимом, наиболее соответствующим атмосфере толерантности, является либеральная демократия. Демократия этимологически есть власть народа. Эта власть проявляется, прежде всего, через участие всех граждан в выборах и в институтах гражданского общества. Либерализм есть политическая культура уважения к достоинству и свободе отдельной человеческой личности. Либерализм (права человека) позволяют защитить человека от коллективов, от “демоса”, от государства. Либерализм не дает демократии стать тоталитарной.

Излишне здесь говорить о всех злоупотреблениях (где их нет?!), порожденных либеральной демократией (свобода вообще опасная вещь, но без нее нельзя). Важен правильный принцип, идеал, к которому следует стремиться. Альтернативой либеральной демократии является тоталитаризм, что, как известно, еще хуже. Возможны, конечно, и промежуточные политические режимы. Много здесь зависит и от нравственного состояния народа. Общее образование, повышение общей культуры, путешествия также способствуют развитию толерантности.

7. Три монотеистические религии: иудаизм, христианство, ислам (порядок перечисления хронологический) имеют одну авраамическую основу, тесно связаны с Ветхим заветом, где содержится учение о высоком предназначении человека, его богоданной свободе. Эти три религии исповедуют одного Бога, Отца всех людей, Бога добра, любви и справедливости. Думается, что на этих мировых религиях лежит особая ответственность: они могут продемонстрировать всему миру единство этических ценностей, общечеловеческую этику. Нужно лишь продумать на рациональном уровне этические приложения веры. Универсалия общего блага никогда не устареет, а благоговение перед жизнью остается исходной ценностью.