Лучше понять немного, чем понять неверно.
Сергей Худиев
О спасении честных атеистов, некоторые мысли
Спасение — дар, а не награда; вопрос не в том, достоин ли человек этого дара, а в том, соглашается ли он его принять. Большинство нехристиан видят спасение как награду, которую хорошие люди заслуживают, а плохие - нет. Позиция Писания другая - " потому что все согрешили и лишены славы Божией, (Рим.3:23)", никто не может войти в рай собственной праведностью, никто не заслуживает. Бог дает оправдание даром, в Иисусе Христе, люди принимают этот дар через покаяние и веру. Спасетесь Вы или нет, определяется тем, желаете ли Вы принять этот дар, или отказываетесь. В нормальном случае это желание проявляется в том, что человек вслух исповедует веру, принимает Крещение и присоединяется к Церкви.
Евангелие говорит о том, что любой человек - порядочный или нет - может обрести спасение в одну минуту покаяния и веры. Вход открыт для всех, все позваны на царский пир. Если высоконравственный атеист отказывается войти - значит отказывается. Можно считать это несправедливостью - и я думаю, что это и есть несправедливость - но эту несправедливость человек причиняет себе сам.
Если кто-нибудь полагает, что "ужасно несправедливо, когда человек отказывается войти в Царство Божие", то с эти можно только согласиться. Это несправедливо по отношению к Богу, по отношению ко Христу, который приобрел этому человеку место в раю Своей Крестной Жертвой, это несправедливо по отношению к себе самому, ибо человек лишает себя того, что Бог ему хочет дать - но это несправедливость совершаемая человеком, а не Богом. Не ему отказывают, он отказывается. Может ли высоконравственный атеист отказаться от спасения? Может, как и любой человек, и оставаясь атеистом он ясно заявляет о своем отказе.
Можно предположить, что вслух-то он отказывается, но в глубине души взыскует Царствия и т.д., но об этом может знать только Бог, и заявлять атеисту «а на самом-то деле ты принимаешь Евангелие, только этого не осознаешь» значит проявлять грубое неуважение к его ясно заявленной позиции. «На самом-то деле ты очень хочешь жениться на Маше, только очень стесняешься» - это сердцевед Бог еще может сказать, но нам лучше так не говорить.
Люди склонны к самообману, особенно — именно тогда, когда полагают себя честными. Это не особенность верующих или атеистов, это особенность людей как таковых. Любая дискуссия, задевающая чьи-то глубокие чувства и привязанности — национальные, политические, личные или мировоззренческие — показывает, что люди выстраивают себе такую картину мира, которая их больше устраивает и рационализируют свои желания, подводя под них как бы разумные основания. Наиболее яркий, и, увы, распространенный пример — алкоголизм, когда люди оправдывают употребление спиртного его якобы целебными свойствами, якобы доказанными британскими учеными. С сексуальными устремлениями ситуация ненамного лучше; а национальные или политические страсти лучше и не вспоминать.
Поэтому стремление к честности требует очень серьезных усилий, и, для начала, признания самой склонности к самообману. Полностью честного человека — верующего или атеиста — просто нет, хотя есть люди, которые пытаются быть честными. Но для того, чтобы пытаться, надо признать проблему — да, я тоже человек пристрастный и склонный к самообману.
Более всего люди склонны к самообману в вопросе своего выбора и своей ответственности. Это хорошо описано в великом повествовании в третьей главе Бытия. Адам валит на Еву, Ева на змея, и все — косвенно — на Бога. Это общечеловеческое (и мое, конечно, тоже), рационализация, к которой прибегает алкоголик, яркий пример, но ничего специфически алкоголического в этом нет. Человек склонен обманывать себя в отношении того выбора, который он совершает. Примером может служить высказывание, которое, как утверждают, сделал Бертран Рассел на смертном одре, когда его спросили, что он ответит Богу, если Он все же есть и Рассел пред Ним предстанет. Not enough evidence, God, not enough evidence. «Недостаточно свидетельств, Бог, недостаточно свидетельств». Эту фразу одобрительно цитирует Докинз и другие атеистические авторы, и она отражает характерный подход — нечто вне меня определяет мое решение. Многим людям, происходившим примерно из той же среды, имевшим доступ к той же информации, было достаточно свидетельств — например, Жорж Леметр, автор теории расширяющейся вселенной, был католическим священником; Докинз и Коллинз — оба естественники, оба знают о мироздании примерно одно и то же, и делают противоположный выбор относительно Евангелия. Следовательно, этот выбор не детерменируется свидетельствами как таковыми — он проистекает из личной оценки свидетельств. Рассел и Докинз решили не верить, Леметр и Коллинз — решили верить, в обоих случаях мы имеем дело с актом личного произволения. Одни поверили посланцам Царя, и пришли на пир; другие сочли, что посланцы заблуждаются и пребывают в глубоком самообмане, ни Царя, ни пира нет, и никуда не пошли.
Общей проблемой — не только в нашей культуре (хотя в ней, возможно, особенно), а в мире вообще, является отрицание субъектности — мои решения определяются чем-то или (кем-то) вне меня, за пределами моего контроля и моей ответственности. Христиане подвержены этому как и все остальные — хотя у христиан два больших преимущества а)мы знаем, что проблема существует б)у нас есть практика исповеди и испытания совести, которая предполагает осознание того, что я поступил дурно (а не меня поступили) и нуждаюсь в прощении.
Эта проблема связана с тем, что человек обычно живет в состоянии раздвоенности — он хочет одновременно взаимоисключающих вещей: семейного уюта и холостяцкой свободы, пивной эйфории и стройной фигуры, гарантированных прав и отсутствия обязанностей, и наконец, вечного спасения и горделивого самоутверждения. Отсюда желание выбрать одно, но так, чтобы не лишиться другого, и настойчивые увещевания к Христианам — ну скажите, ну скажите нам, что можно одновременно отказаться прийти и оказаться внутри. Но если бы мы так сказали, мы бы очевидно солгали — чтобы обрести семейное счастье, надо принести в жертву холостяцкую свободу, попытка совмещать то и другое приведет к тому, что Вы и того и другого лишитесь. Чтобы обрести вечное спасение, надо покаяться и уверовать, отказаться от прав собственности на себя и признать такие права за Богом. Это вызывает негодование, и я постоянно сталкиваюсь с парадоксальной претензией к Богу - «на пир я прийти наотрез отказываюсь, при этом меня крайне возмущает, что меня на пиру не будет; какая чудовищная жестокость со стороны Хозяина пира — то, я лишусь того, что я яростно отвергаю!».
Паскаль в своем знаменитом Пари говорит о том, что выбирать неверие глупо; однако есть еще более глупый выбор — это самообман, предполагающий попытку сидения на обеих стульях. Уж если холостяк, то не претендуйте на семейный уют; а если семейный человек, то не претендуйте на холостяцкую свободу. Важно отдавать себя отчет в своем выборе — если Вы понимаете, что Вы не вошли, Вы можете пересмотреть это решение и войти. Если Вы выстроили себе сложную систему отрицаний, она может защитить Вас от осознания Вашего подлинного положения, и именно по этой причине может помешать Вам его исправить.
Если Вы выбираете отклонить приглашение на Царский Пир — значит выбираете; это значит, что если Вы не пересмотрите Вашего решения, на пиру Вас не будет, очень жаль. Вас там ждали.
О спасении честных атеистов, некоторые мысли
Спасение — дар, а не награда; вопрос не в том, достоин ли человек этого дара, а в том, соглашается ли он его принять. Большинство нехристиан видят спасение как награду, которую хорошие люди заслуживают, а плохие - нет. Позиция Писания другая - " потому что все согрешили и лишены славы Божией, (Рим.3:23)", никто не может войти в рай собственной праведностью, никто не заслуживает. Бог дает оправдание даром, в Иисусе Христе, люди принимают этот дар через покаяние и веру. Спасетесь Вы или нет, определяется тем, желаете ли Вы принять этот дар, или отказываетесь. В нормальном случае это желание проявляется в том, что человек вслух исповедует веру, принимает Крещение и присоединяется к Церкви.
Евангелие говорит о том, что любой человек - порядочный или нет - может обрести спасение в одну минуту покаяния и веры. Вход открыт для всех, все позваны на царский пир. Если высоконравственный атеист отказывается войти - значит отказывается. Можно считать это несправедливостью - и я думаю, что это и есть несправедливость - но эту несправедливость человек причиняет себе сам.
Если кто-нибудь полагает, что "ужасно несправедливо, когда человек отказывается войти в Царство Божие", то с эти можно только согласиться. Это несправедливо по отношению к Богу, по отношению ко Христу, который приобрел этому человеку место в раю Своей Крестной Жертвой, это несправедливо по отношению к себе самому, ибо человек лишает себя того, что Бог ему хочет дать - но это несправедливость совершаемая человеком, а не Богом. Не ему отказывают, он отказывается. Может ли высоконравственный атеист отказаться от спасения? Может, как и любой человек, и оставаясь атеистом он ясно заявляет о своем отказе.
Можно предположить, что вслух-то он отказывается, но в глубине души взыскует Царствия и т.д., но об этом может знать только Бог, и заявлять атеисту «а на самом-то деле ты принимаешь Евангелие, только этого не осознаешь» значит проявлять грубое неуважение к его ясно заявленной позиции. «На самом-то деле ты очень хочешь жениться на Маше, только очень стесняешься» - это сердцевед Бог еще может сказать, но нам лучше так не говорить.
Люди склонны к самообману, особенно — именно тогда, когда полагают себя честными. Это не особенность верующих или атеистов, это особенность людей как таковых. Любая дискуссия, задевающая чьи-то глубокие чувства и привязанности — национальные, политические, личные или мировоззренческие — показывает, что люди выстраивают себе такую картину мира, которая их больше устраивает и рационализируют свои желания, подводя под них как бы разумные основания. Наиболее яркий, и, увы, распространенный пример — алкоголизм, когда люди оправдывают употребление спиртного его якобы целебными свойствами, якобы доказанными британскими учеными. С сексуальными устремлениями ситуация ненамного лучше; а национальные или политические страсти лучше и не вспоминать.
Поэтому стремление к честности требует очень серьезных усилий, и, для начала, признания самой склонности к самообману. Полностью честного человека — верующего или атеиста — просто нет, хотя есть люди, которые пытаются быть честными. Но для того, чтобы пытаться, надо признать проблему — да, я тоже человек пристрастный и склонный к самообману.
Более всего люди склонны к самообману в вопросе своего выбора и своей ответственности. Это хорошо описано в великом повествовании в третьей главе Бытия. Адам валит на Еву, Ева на змея, и все — косвенно — на Бога. Это общечеловеческое (и мое, конечно, тоже), рационализация, к которой прибегает алкоголик, яркий пример, но ничего специфически алкоголического в этом нет. Человек склонен обманывать себя в отношении того выбора, который он совершает. Примером может служить высказывание, которое, как утверждают, сделал Бертран Рассел на смертном одре, когда его спросили, что он ответит Богу, если Он все же есть и Рассел пред Ним предстанет. Not enough evidence, God, not enough evidence. «Недостаточно свидетельств, Бог, недостаточно свидетельств». Эту фразу одобрительно цитирует Докинз и другие атеистические авторы, и она отражает характерный подход — нечто вне меня определяет мое решение. Многим людям, происходившим примерно из той же среды, имевшим доступ к той же информации, было достаточно свидетельств — например, Жорж Леметр, автор теории расширяющейся вселенной, был католическим священником; Докинз и Коллинз — оба естественники, оба знают о мироздании примерно одно и то же, и делают противоположный выбор относительно Евангелия. Следовательно, этот выбор не детерменируется свидетельствами как таковыми — он проистекает из личной оценки свидетельств. Рассел и Докинз решили не верить, Леметр и Коллинз — решили верить, в обоих случаях мы имеем дело с актом личного произволения. Одни поверили посланцам Царя, и пришли на пир; другие сочли, что посланцы заблуждаются и пребывают в глубоком самообмане, ни Царя, ни пира нет, и никуда не пошли.
Общей проблемой — не только в нашей культуре (хотя в ней, возможно, особенно), а в мире вообще, является отрицание субъектности — мои решения определяются чем-то или (кем-то) вне меня, за пределами моего контроля и моей ответственности. Христиане подвержены этому как и все остальные — хотя у христиан два больших преимущества а)мы знаем, что проблема существует б)у нас есть практика исповеди и испытания совести, которая предполагает осознание того, что я поступил дурно (а не меня поступили) и нуждаюсь в прощении.
Эта проблема связана с тем, что человек обычно живет в состоянии раздвоенности — он хочет одновременно взаимоисключающих вещей: семейного уюта и холостяцкой свободы, пивной эйфории и стройной фигуры, гарантированных прав и отсутствия обязанностей, и наконец, вечного спасения и горделивого самоутверждения. Отсюда желание выбрать одно, но так, чтобы не лишиться другого, и настойчивые увещевания к Христианам — ну скажите, ну скажите нам, что можно одновременно отказаться прийти и оказаться внутри. Но если бы мы так сказали, мы бы очевидно солгали — чтобы обрести семейное счастье, надо принести в жертву холостяцкую свободу, попытка совмещать то и другое приведет к тому, что Вы и того и другого лишитесь. Чтобы обрести вечное спасение, надо покаяться и уверовать, отказаться от прав собственности на себя и признать такие права за Богом. Это вызывает негодование, и я постоянно сталкиваюсь с парадоксальной претензией к Богу - «на пир я прийти наотрез отказываюсь, при этом меня крайне возмущает, что меня на пиру не будет; какая чудовищная жестокость со стороны Хозяина пира — то, я лишусь того, что я яростно отвергаю!».
Паскаль в своем знаменитом Пари говорит о том, что выбирать неверие глупо; однако есть еще более глупый выбор — это самообман, предполагающий попытку сидения на обеих стульях. Уж если холостяк, то не претендуйте на семейный уют; а если семейный человек, то не претендуйте на холостяцкую свободу. Важно отдавать себя отчет в своем выборе — если Вы понимаете, что Вы не вошли, Вы можете пересмотреть это решение и войти. Если Вы выстроили себе сложную систему отрицаний, она может защитить Вас от осознания Вашего подлинного положения, и именно по этой причине может помешать Вам его исправить.
Если Вы выбираете отклонить приглашение на Царский Пир — значит выбираете; это значит, что если Вы не пересмотрите Вашего решения, на пиру Вас не будет, очень жаль. Вас там ждали.
