Происхождение религии с точки зрения Фрейда

[Benjamin Linus]

Согласно Фрейду, религия, порождена древними и могущественными, но подавленными желаниями человечества, его страхами, его инфантильной зависимостью от воображаемых сверхчеловеческих существ. Фрейд и его последователи сближали духовную жизнь первобытного человечества с невротическими состояниями. История религии – это история коллективного невроза, "общечеловеческого невроза навязчивости", от которого человечество сможет освободиться только с помощью разума.

В книге "Тотем и табу" Фрейд создает своего рода психоаналитический миф, предлагая вместо древних мифов свой собственный. В основе его – драматическая история сыновей, убивших и съевших отца, которого они ревновали к своим матерям. Фрейд весьма произвольно конструирует общественную организацию наших дорелигиозных предков, опираясь на гипотезу Дарвина-Аткинсона о первобытной орде, состоящей из женщин и их детей и возглавляемой старейшиной – патриархом. Инцест – брак между кровными родственниками – тогда еще не был табуирован, и главарь мог вступать в половые связи со всеми женщинами, включая собственных сестер и дочерей. Юноши, достигшие половой зрелости, изгонялись старым вожаком. Изгнанные сыновья, лишенные доступа к женщинам, объединились и расправились с отцом, а затем, охваченные чувствами вины и раскаяния и чтобы искупить свой грех и предотвратить жестокую борьбу за женщин в своей среде, создали законы – табу, запрещающие инцест и допускающие брачно-половое общение только с женщинами из других групп. Более того, они сделали своего отца объектом религиозного почитания. Из психологического феномена, известного как комплекс Эдипа, возникла религия. Возникла в форме тотемизма, где убитый отец стал тотемом своих потомков: ведь первобытные люди называют тотем своим предком или праотцом. Свои амбивалентные чувства к отцу – любовь и ненависть – сыновья перенесли на тотемное животное. Ежегодно они устраивали тотемические обряды, воспроизводящие убийство отца посредством обрядового убийства и употребления в пищу тотемного животного. Так некогда убитый и съеденный отец превратился в тотемное животное, а древняя каннибальская трапеза – в ритуальную тотемическую трапезу-жертвоприношение.

Тотемистическая религия произошла из осознания сыновьями своей вины как "попытка успокоить это чувство и умилостивить оскорбленного отца поздним послушанием". Ту же проблему, полагает Фрейд, пытались разрешить и все последующие религии. "Тоска по отцу" – "корень всякого религиозного развития". Со временем "заместитель" отца – тотем превратился в бога. Бог развитых религий психологически является идеализацией образа отца. В боге отец снова приобретает свой человеческий образ. Религия сублимировала подавленные, вытесненные чувства любви и ненависти, вины и раскаяния. Религиозные институты были призваны обуздать разрушительные, иррациональные инстинкты человечества, направив их в социально позитивное русло. Так, согласно Фрейду, из древнего отцеубийства выросли и религия, и социальная организация, и нравственность.

@темы: Религиоведение

---

Честертон. О разнице между христианством и буддизмом.

[[delusion]]

...Даже когда я с вместе с прочими хорошо осведомленными, хотя и не слишком педантичными людьми верил, что буддизм и христианство похожи, меня удивляла потрясающая разница в их искусстве. Я говорю не о технике изображения, но о том, что хотят изобразить. Никакие два идеала не противоречат друг другу так, как святой готической церкви и святой китайского храма. Они противоречат друг другу во всем, но самое главное — глаза буддиста всегда закрыты, глаза христианина широко распахнуты.

Тело буддийского святого плавно и гармонично, веки отяжелели и сомкнуты сном. От тела средневекового святого остался шаткий скелет, но у него пугающие живые глаза. Не может быть родства между духовными силами, чьи символы столь различны. Даже если эти образы — крайности, отклонения от основной веры, такие крайности может породить лишь подлинное различие. Буддист пристально глядит внутрь себя. Христианин пристально смотрит наружу. Если мы пойдем по этому следу, мы обнаружим интересные вещи.

Недавно миссис Безант в увлекательном очерке объявила, что есть только одна подлинная религия, все остальные — ее отражения или искажения. Единая вера миссис Безант — это доктрина единой личности: все мы — один человек, и нет стен, ограждающих индивидуальность. Безант не учит нас любить своих близких — она хочет, чтобы мы стали своими ближними. Такова глубокая и многообещающая религия, которая должна примирить всех. Никакая теория не вызывает у меня более яростного протеста, чем эта.

Я хочу любить ближнего не потому, что он — я, а именно потому, что он — не я. Я хочу любить мир не как зеркало, в котором мне нравится мое отражение, а как женщину, потому что она совсем другая. Если души отделены друг от друга — любовь возможна. Если они едины — любви нет. Человек любит себя, но он не может в себя влюбиться, а если б смог — занудный вышел бы роман. В мире подлинных личностей «я» может быть неэгоистично, но мир миссис Безант — это всего лишь одно, неестественно эгоистичное «я».

Именно в этом вопросе буддизм на стороне современного пантеизма и имманентизма, а христианство стоит за человечность, свободу, любовь. Любви нужна личность, поэтому любовь жаждет различия. Христианин рад, что Бог разбил мир на кусочки, раз эти кусочки живые. Христианство велит детям любить друг друга, а не взрослому любить самого себя. Вот пропасть между буддизмом и христианством: буддисты и теософы считают, что личность недостойна человека, христианин видит в личности высший замысел Бога. Мировая душа теософии требует любви от человека, растворенного в ней. Но божественное средоточие христианской веры выбрасывает человека вовне, чтобы он мог любить Бога.

Восточный бог — это гигант, вечно ищущий свою ногу или руку. Христианский Бог — великан, с удивительным великодушием отсекающий себе правую руку, чтобы она могла по доброй воле пожать руку Ему. Мы возвращаемся все к той же основной особенности христианства: все модные философии — узы, объединяющие и сковывающие; христианство — освобождающий меч. Ни в какой другой философии бог не радуется распадению мира на живые души, но для католика отделение Бога от человека свято, потому что оно вечно. Чтобы человек любил Бога, нужен не только Бог, но и человек.

Все туманные теософы, верящие в нерасчлененность мира, отшатываются от потрясающих слов Сына Божия: «Не мир Я принес, но меч». Это изречение истинно, даже если понимать его впрямую, — каждый, кто проповедует истинную любовь, порождает ненависть. Это касается и революционного братства, и божественной любви: поддельная любовь придет к компромиссу и единству во взглядах, подлинная любовь всегда ведет к кровопролитию. Но за очевидным значением этих слов Господа есть еще одна поразительная истина. Он Сам сказал, что Сын — меч, разделивший братьев, чтобы они навеки ненавидели друг друга, — но Отец тоже был мечом, в темном начале разделивший братьев, чтобы в конце времен они полюбили друг друга.

Вот почему почти безумным счастьем сверкают глаза святого на старой картине. Вот почему закрыты глаза величественного Будды. Святой счастлив, потому что он отрезан от мира, отделен от других и смотрит на все в изумлении. Но может ли удивиться буддист, когда весь мир — одно, да и то безликое, так что оно не может удивиться себе? Многие пантеистические поэмы взывают к изумлению — и безуспешно. Пантеист не может удивиться, ибо он не может восхвалить Господа или хоть что-то, отличное от него самого...

@темы: Буддизм, Христианство, Цитаты

---

[ЫК]

@темы: Юмор

---

Религия народов Нижнего Амура

[<религиоведение>]

Ульчи, нивхи, нанайцы, орочи - во что они верят?

1. Представления о Боге/богах.

Всем этим народам известен верховный бог неба со специфическим именем Боа Эндурни и другие высшие боги например богиня Нянгня, бог солнца Акпан Ама, боги созвездий и еще некоторые известные лишь по именам и отождествляемые один с другим. Поклонение верховному богу осуществляется в форме молитв о благополучии и жертвоприношении собаки или свиньи обычно раз в год. Лишь часть этих народов считала, что небесные боги могут помочь человеку.

"Главные боги - Лаои, Саньси, Нянгня наверху, но живут ли на небе, на звезде, на туче я не знаю. Раньше говорили был Найму Эндур, он сделал всех, людей, зверей, букашек. Он запретил людям трогать тигра. Сейчас его называют Саньси. И он, и Лаои, и солнце - все боги наверху живут." - объяснения одного шамана, записанные этнографом в 1972 году.

2. Представления о духах

По мнению этих народов, различные духи окружали человека повсюду. Духов в мире множество — «их везде много, больше чем в деревне людей. Когда лес рубим для дома, на каждой лесине сидит черт», «Я видел в 1921 году на озере Иркутское мелких чертей, размером в палец человека, по форме похожих на людей, их были «тучи», множество, они шли массами и исчезали у корня лиственницы. Дедушка мне сказал: «Это духи сулбэ сэвэни, они охраняют золото в озере». — так записали этнографы. Для того чтобы получать от духов помощь, духа надо было с помощью шамана вселить в специального идола и "кормить" тем, что дух особенно любит (а у духов гастрономические склонности могут варьироваться от самых незамысловатых — каша, рыбья голова, до редких и изысканных — особая порода личинок жуков-короедов, железные опилки и т.п.). Сама еда, будь то каша или железные опилки, съедалась самим человеком, но энергией пищи как бы питался дух.

Добрые духи — "аями". Эти духи очень близки человеку, по родственному любят его. Их, в зависимости от возраста духа (возраст духов не менялся) именовали «дочка», «сынок», «сестрица», «отец», «матушка». Порой их даже называли своими «женой» или «мужем». Судя по некоторым описаниям, аями — родственники людей в мире духов

Злые духи — "амбан", которые обычно не подчиняются людям, вызывают болезни, неудачи на охоте, рыбалке, могут погубить человека. "В тайге часто бывают слышны женские крики куу, куу, куу — так кричит злой дух конггипу. В этом случае надо было привязать себя к дереву (иначе уйдешь на крик), затем удалить себя по носу до крови. Дух подойдет, увидит кровь и подумает, что этот человек уже убит." Контакт со злым духом редко приводил к немедленной гибели. Боялись иного — болезней и напастей, которые дух насылал «касаясь» человека. "Вырабатывались различные способы борьбы со злыми духами... Так, нанайцы и ульчи рассказывали, что иногда во время промыслов в шалаше, где жили охотники или рыбаки, среди ночи поднимался старик, которому приснились эти существа. Сняв с себя нижнюю часть одежды, размахивая ею, он бегал по всему помещению и выгонял их, как мух. Особенно верили в необычайную силу копья, которым убили медведя. Поставив древко на землю, крепкий духом старик вращал наконечником в воздухе; присутствовавшие при этом говорили обычно, что в темноте зимовья с наконечника слетали искры, от которых погибали злые духи".

Обыкновенные духи — "свэн", охотно помогающие тем, кто их «кормит», но могущие и уйти от человека, за что-то на него обидевшись. Большинство свэн — свободные духи дикой природы, но некоторые привыкли жить с людьми, как бы «одомашнились» и когда умирает их хозяин, они требуют от другого человека, чтобы тот о них заботился в обмен на помощь и защиту от злых амбан. Как правило, новый владелец состоит в родстве с прежним, но бывает и иначе. Нередко, по представлениям нанайцев и орочей, свэн специально вызывает болезнь того человека, которого он избрал себе в хозяина. Опытный шаман, а иногда и кто-либо из близких больного распознает имя наславшего болезнь духа и ее причины, и больной начинает заботиться о свэн.

Хотя духи и не вступали в интимные отношения с людьми, но влюбляться в них они могли, и по нанайским представлениям чувства в мире духов не были редкостью. Духа, влюбленного в женщину, называли «ревнующий тигр» (хуралику дусэ). Ревнуя женщину к ее мужу, он вызывал в ней болезни, которые исчезали, когда шаман вводил в фигурку тигра этого духа, а женщина начинала регулярно кормить его. Свою взаимную приязнь муж и жена при этом старались скрывать, дабы не раздражать хуралику дусэ, супружеская близость допускалась только в полной тьме, когда дух не видит.
Женские духи могут влюбляться в мужчин. Но они также ограничивались чисто «платоническими» отношениями и охотно помогали своим избранникам на охоте, если те не афишировали отношения с женами. Жены вполне добродушно относились к таким поклонницам своих мужей из мира духов — они были полезны и безобидны. Иногда помогал мужчине на охоте и дух, влюбленный в его жену.

«Нанайцы приводят в пример замечательного охотника Ото Гейекер, долгие годы жившего на реке Анюй. Сам Ото приписывал свои успехи (он добывал в год по восемь-десять выдр) духу хоралико, имеющемуся у его жены. В благодарность за помощь он сам кормил духа, менял на фигурке стружки, заменил его старый домик-шалаш на новый, сделал для него срубик кори, окуривал его багульником (записано в 1972 г.).

3. Представления о душе человека

По мнению этих народов у человека есть не одна, а несколько душ. Наиболее близка телу «душа», полученная от матери. Нанайцы именуют ее "уксуки" (тень). После смерти души эта пребывает на могиле и, в конце концов, «умирает», исчезает. Существует также другая душа человека — "панян". Панян — душа земного человека. Именно панян в виде птички слетает с дерева нерожденных душ — "oмиа мони" — в утробу матери. Зачатие так и именуется у нанайцев — "омиа догохани" — душа садится в женщину. Первое время после зачатия и даже после рождения душа еще ощущает себя насельницей мирового древа, но постепенно она все более и более переключается на этот земной мир, забывая "омиа мони" и язык духов.

Кроме того северные народы верят в то, что душа не находится в теле человека. «Многим старикам нанайцам, шаманам и нешаманам, я задавала один и тот же вопрос: «Где сейчас находится моя душа? А ваша, вашего мужа, ребенка?» Простые люди обычно отвечали: «Это может знать только шаман». Ответы шаманов были различны, и это естественно, ибо по их представлениям моя душа в любой момент может находиться где угодно, узнать, где именно, можно только во время камлания, с помощью духов... Ни один человек не сказал, что душа находится во мне, внутри меня (в крови, в дыхании, в сердце и т.п.), хотя подобные вопросы и ставились. Обычно нанайцы говорят, что душа человека — панян... живет около человека, иногда на нем (на плечах, на лопатках, на спине, у шеи, на волосах). Но чаще всего, по их мнению, душа ходит где угодно, подвергаясь всевозможным опасностям. Мы записали от старых нанайцев весьма показательный обычай, связанный с понятием о душе: в прошлом нанайцы уезжали из постоянных зимних жилищ на рыбалку, на путину, где жили семьями один-два месяца. При отъезде, погрузив все имущество, детей, собак в лодку, старики, обернувшись к покидаемой стоянке, кричали, звали детей по именам, хотя все дети сидели уже в лодке... Так же поступали перед возвращением с места сбора ягод, где несколько семей проводили два-три дня. Это делали из опасения, чтобы души детей не остались в этих глухих местах одни; это могло бы повредить детям, так как в тайге душу могут схватить злые духи» — пишет советский этнограф А.В. Смоляк.

Собственно говоря, главный нерв шаманизма заключается как раз в представлении, что душа живого человека «ходит, где хочет», и от бед, случающихся с душой во время ее странствий, человек жестоко страдает. Для того чтобы вызволить незадачливую душу, склонную к бродяжничеству, из беды, и камлает шаман. Панян имеет полное физическое сходство с тем человеком, к которому она относится. Когда шаман, во время своих потусторонних странствий, находит заблудившуюся душу, родственники больного вовсе не склонны верить ему на слово. Начинается "илгэси" — обряд идентификации панян. Шаман должен рассмотреть душу, те части ее тела, которые обычно скрыты одеждой, и назвать характерные особенности — шрамы, родимые пятна и т.п. О наличии аналогичных отметин на теле больного знает, понятно, лишь он сам и его ближайшие родственники. Если шаман угадал, все в порядке, душа действительно найдена та, какая разыскивалась, если не угадал — то подобрана какая-то чужая душа — а душ немало валяется на шаманских дорогах, и поиск продолжается. Примечательно, что шаман, часто впервые в жизни встречающийся с больным во время камлания, как правило, не ошибается во время илгэси.

По представлениям нанайцев душа-панян может произвольно менять свои размеры, то она ростом с человека, то — около метра, то с мошку — «дунешь — улетит». Молодые нанайские вдовы, выходя из дома на улицу, трясли подол платья — считалось, что к нему могла прицепиться душа умершего мужа, которой будет неприятно, если женщина идет на любовное свидание «с другим». Обиженная душа могла наслать болезни на «изменницу». Вдовы этого боялись и предпочитали оставить ревнивую душу дома. Напротив, свекрови внимательно следили, чтобы овдовевшие невестки не трясли подол, уходя из дома и даже нашивали на платье колокольчики, дабы душа всегда знала, где находится женщина. Только когда через год после смерти панян удалялась навсегда в потусторонний мир, вдове можно было думать о новом замужестве. До этого в общественном мнении нанайцев ее любовная связь рассматривалась как прелюбодеяние и осуждалась.


4. Представления о загробной жизни

По представлениям нанайцев после смерти душа тотчас покидала тело и отправлялась путешествовать по тем местам, где человек бывал при жизни. Возвращаясь в день похорон, душа садилась в стороне и наблюдала за происходящим, видела хлопоты плачущих родных, но не понимала, что происходит. Подходила к ним, толкала их, говорила: «я жива», но ее не слышали. Она замечала, что сидит на травинке, а та под нею но гнется. Тогда душа понимала — «я ведь умерла» и плакала. Она отправлялась в загробный мир буни, но ослабев, шла тихо, временами ползла. В лучшем случае она могла добраться до преддверия иного мира — алдан буни, где и поселялась в ветхом шалашике, страдая от холода и голода. Живые всячески старались сократить страдания умершего. Сразу же после смерти человека около него ставили угощения, их непрерывно меняли, пока умерший был дома. Затем его «кормили», когда все собирались на кладбище.

Ульчи и нанайцы очень боятся, что умерший, вернее его панян, захочет взять с собой кого-нибудь из живых. Особенно оберегают от этого маленьких детей умершего и его молодую жену, а также других беременных женщин, так как украсть душу зародыша особенно легко. Не только заботой, но и этим страхом объясняют нанайцы тщательность соблюдения ими заупокойных ритуалов и частое кормление умершего.
Ульчи ежедневно в течение недели после похорон приходят на могилу кормить умершего. Потом ходят на могилу раз в месяц в течение года до больших поминок. Делают "атау" — ящичек, в который кладут еду и одежду умершего. Атау ставится для «телесной души» "уксуки". С панян поступают они иначе. Даже сильная панян не могла сама добраться до буни, она или изнемогала по дороге, или влачила жалкое существование в алдан буни, или вовсе возвращалась. Когда после похорон шаман камлал на могиле, он всегда спрашивал «ты здесь?» и если слышал ответ «я здесь», приглашал панян вернуться в дом и вселиться в специально вырезанную деревянную фигурку "панё". Если же души на могиле не было, то шаман отправлялся за ней в потусторонний путь, находил ее, опознавал и приводил назад, домой. Дабы шаман не ошибся и не привел «чужую душу», происходил обряд опознания. Прежде чем вернуть душу в дом шаман «лечил и оживлял» ее. Шаман призывал птиц иного мира, сидящих на девяти ветвях мирового древа, и они «чистят» душу, после чего «чистым горлом» душа могла говорить, и действительно слышался тихий голос. После этого в течение года, пока душа живет в доме, родственники могут беседовать с ней.

Приблизительно через год после смерти проводится главный заупокойный обряд нанайцев — "каса". Смысл этого обряда — окончательные проводы умершего в буни. Каса могут проводить только самые сильные шаманы, которые есть далеко не в каждой деревне. Шаман «пересаживает» душу умершего из панё в куклу-мугдэ, куклу, изображающую покойного и сделанную из его одежды. Из дома панё переносил обязательно чужеродец, а родственники плакали и делали вид, что хотят помешать ему. Шаман уговаривал душу не плакать и быть спокойной. Сами нанайцы объясняют обычай тем, что душа может сердиться на родных, избавляющихся от нее, и потому поручают вынос чужаку. Затем шаман отправлял душу умершего в иной мир, попутно описывая где в данный момент находится душа.

Нанайцы и ульчи при этом уверены, что «подземный мир» во всем сходен с земным, разве что побогаче зверем и рыбой. Добравшись до входа в буни, шаман останавливается, пропуская вперед души, смотрит что там, за «порогом», видит души усопших родных, живущих как и на земле в обычных домах обычных деревень, рыбачащих в реке. Задерживаться в буни шаману, однако. Хотя мертвые встречали его с распростертыми объятиями, распрашивали об оставшихся на земле родственниках, следовало немедленно уходить. Иначе буни мог поглотить шамана навсегда. Более того, отправляясь в буни шаман всегда прикидывался не собой. Он называл иное имя, говорил, что происходит из другого рода, проникал в буни «замаскировавшись» под какого-нибудь зверя. Надо было обманывать и духов инобытия и души обитающих в буни умерших. Иначе — смерть. А умирать шаман не хотел. Как бы ни был хорош тот мир, как бы ни кипели там многорыбием воды, подлинным миром был этот, земной мир. И оседлав духа-помощника — птицу коори, в сопровождении иных духов-помощников шаман в полубессознательном состоянии возвращался на землю. Обряд каса — очень труден даже для опытнейшего колдуна.

5. Шаманство

Шаманами становились при следующих обстоятельствах. Одинокий охотник в безлюдном месте слышит, что его кто-то зовет, называя по имени, слышит таинственные голоса — кто-то поет... Иногда он видел сон, во время которого разговаривал со своими будущими духами. Духи могут говорить на любом языке. Во сне они являются в виде красивых людей, в такой же одежде, какую носят живые люди... Обычно дух предлагает охотнику стать его (духа) кормильцем (кормят их при помощи жертвоприношений). После такого сна охотник начинает слышать голос и песни, исполняемые его будущим духом. В дальнейшем этой песней он будет вызывать своего духа. После такого сновидения охотник обращается к шаману и рассказывает ему о виденном во сне. Шаман с помощью своих духов узнает, кто выбрал охотника посредником с живыми людьми.

Хотя шаман и является весьма почтенным членом своего коллектива, он, как правило, не отличается от прочих соплеменников ни зажиточностью, ни властными возможностями. Первые послереволюционные переписи установили, что шаманы обычно являются бедняками. Это было характерно для большинства народов Сибири и Европейского Севера России. От вступления в шаманскую деятельность старались избавиться абсолютно все, и объясняли тем, что шаман не принадлежит себе, что по первому зову он обязан идти на помощь больному». К шаману обращаются за помощью в любое время, и хотя шаман не связан клятвой Гиппократа, он также как и врач не может отказать в просимом, а соглашаться должен немедленно. К этому, как единодушно утверждают сибирские аборигены, шаманов побуждают их духи-помощники. Часто шаману вовсе ничего не дают за его «услуги» или плата является чисто символической.

Русский исследователь Сибири Вильгельм Радлов (1837—1918) описал шаманское призвание у алтайцев еще в 1870-е годы: «Способность к шаманскому действу, знание его является наследственным... При этом будущий шаман не получает от отца ни уроков, ни наставлений, он и не готовится к этому занятию — нет, шаманская сила приходит к нему внезапно, как болезнь, которая охватывает всего человека. Лицо, которому благодаря силе предков предназначено быть шаманом, внезапно ощущает во всем теле изнеможение и слабость, дающие знать о себе сильной дрожью. На него нападает неестественно сильная зевота, он испытывает огромную тяжесть в груди, что-то заставляет его внезапно издавать громкие нечленораздельные крики, его сотрясает озноб, он быстро вращает глазами, внезапно вскакивает и кружится как одержимый, пока, весь в поту, не падает и не начинает кататься по земле в эпилептических конвульсиях и судорогах. Его конечности ничего не ощущают, он хватает все, что попадает ему под руку, и непроизвольно проглатывает все то, что он схватил, — раскаленное железо, ножи, гвозди, топоры, причем это не причиняет ему никакого вреда. Через некоторое время он отрыгивает все проглоченное сухим и невредимым. (Я все это знаю, разумеется, лишь понаслышке, хотя и от лиц, всецело заслуживающих доверия)»

Странности поведения указывают и самому больному и его соплеменникам, что он предызбран духами стать шаманом. Если избранник соглашается, к нему приходят шаманы и совершают обряда посвящения. Если же человек упорствует в нежелании возложить на себя шаманское бремя, отвергает призывы духов, то страдания его, усиливаясь, становятся почти непереносимыми. Шаманская болезнь из стадии призывания духами переходит в стадию жесткого принуждения.
«Если предназначенный для шаманства человек противится воле предков и отказывается камлать, он подвергается страшным мучениям, которые кончаются тем, что либо он вообще теряет все душевные силы, то есть становится слабоумным и ко всему безразличным, либо впадает в буйное помешательство и обычно вскоре кончает с собой или умирает во время сильнейшего припадка» — указывал В. Радлов

Отдельным лицам, больным шаманской болезнью, удавалось избавиться от домогательств духов, не становясь при этом шаманами. По утверждению нанайцев, таких случаев было очень мало, эти люди были «очень сильны духом»

Если же человек не выдерживает страданий шаманской болезни и соглашается на домагательства демонов, то, как правило, ему, дабы стать настоящим шаманом, необходимо пройти обряд шаманской инициации. У нанайцев посвящение обычно проходило так. Посвящаемый чаще всего испытывал тяжкие страдания от приступов шаманской болезни. Часто он даже не мог стоять без посторонней помощи. Приглашенный к больному опытный шаман тут же понимал, что речь идет не об обычной болезни, но о призвании на шаманский путь. Он велел изготовить для больного деревянную фигурку духа — аями. Ее ставили на настил в доме больного и все присутствующие танцевали, поочередно надевая шаманский пояс и беря в руки бубен. Они призывали духа, мучившего больного, войти в фигурку. Наконец начинал камлать старый шаман и он вселял аями и кормил его. Больной глубоко переживал происходившее. Порой он вскакивал, кружился по комнате, пел по-шамански, нередко падал на мгновение без чувств, затем в изнеможении засыпал.

Новым качеством преображенной инициацией плоти шамана является и его способность порождать необходимые для камлания изображения духов-помощников. У сильных шаманов эти изображения появляются изо рта. Часто перед их появлением шаман долго мучается коликами и схватками, похожими на родовые. Затем идолы выходят вместе с рвотой. Нанайская шаманка показывала этнографу Анне Смоляк серебряные фигурки двух ящериц и рыбки, а также серебряный диск диаметром в три сантиметра с изображением на нем черта с двумя хвостами. Все эти фигурки являлись воплощениями духов-помощников, приходивших к шаманке при ее камланиях, и все они появились, по утверждению шаманки, из ее рта.

Камлание — это общение с духами ради достижения некоторых целей самим шаманом или заказчиком камлания, которым может быть и отдельный человек, и род, и целая община. Цель камлания — свободное перемещение шамана в небесных, подземных или земных сферах, то есть там, где обитают необходимые для выполнения задачи данного камлания духи. Задачи же камлания могут быть сведены к нескольким основным: встретиться лицом к лицу с высшими небесными духами и сообщить им о нуждах общины; добиться у духов вод и лесов благоприятной охоты и рыбной ловли, а у духов покровителей земледелия и скотоводства успехов в крестьянских трудах; выяснить причину болезни и исцелить больного человека; проводить душу умершего в потусторонний мир и предотвратить его возвращение «в страну живых»; сохранить здоровых людей, особенно детей, от нападений зловредных духов, болезней и случайной смерти.

подробности читайте в книге А.В. Смоляк Шаман: личность, функции, мировоззрение

@темы: Религиоведение, Шаманизм

---

Страстоцвет

[[delusion]]

бла-бла-бла из википедии

Пассифлоры были среди первых цветов Нового Света, попавших в сады Европы. Первое известное описание пассифлоры дал в 1553г. Педро Киеза де Леон, описав "гранадиллы", росшие в Колумбии. Granadillaв переводе с испанского означает "маленький гранат". В 1610г. изображение цветка пассифлоры попало в руки итальянского историка и религиозного деятеля Жакомо Босио. Босио начал собирать и другие описания и изображения цветка, привозимые мексиканскими иезуитами, и в том же году опубликовал доклад «Della Trionfante e Gloriosa Croce», где описал цветок пассифлоры как наглядное воплощение страданий Христа. Три рыльца пестика символизировали гвозди, которыми были прибиты к кресту ступни и руки Христа. Внешняя корона олицетворяла терновый венец, тычинки - пять ран. 72 венечных нити внутренней короны были приняты за количество шипов тернового венца. Копьевидные листья обозначили пику, пронзившую Христа. А железки, найденные на обратной стороне листа, должны были означать тридцать серебреников, полученных за предательство Иудой. Это сравнение и подало повод к названию растения Passiflora, то есть страстоцвет (англ. Passion flower).


Именно из-за таких деталей и мелочей, в которых Бога связывают с цветком, христианство является самой красивой Истиной на свете.

@темы: Христианство, Символы

---

Homo neanderthalensis

[<религиоведение>]

Неандертальцы жившие 300 тысяч лет назад были религиозными людьми и верили в воскресение мёртвых. Об этом свидетельствуют около семидесяти найденных захоронений приблизительно ста неандертальцев .

Особенности захоронений неандертальцев:

- умершему искусственно придана поза спящего человека (тело положено на правый бок, голова положена на ладонь, согнутой в локте правой руки, левая рука вытянута вперед, ноги согнуты в коленях). /такая поза характерна для захоронений обнаруженных в Европе/

- могила была овальной формы, а умершему придана поза эмбриона ( колени касаются живота, ступни касаются ягодиц, голова склонена к коленям) /такая поза характерна для захоронений обнаруженных на Переднем Востоке/

- вокруг головы положены куски необработанного кремня

- голова умершего посыпана красной охрой

- рядом с рукой умершего положены кремневые орудия

- в могиле найдены следы жареных кусков мяса.

- в большинстве захоронений тело умершего лежит по оси восток-запад, головой к западу.

- в одном из захоронений сохранились остатки цветов, положенных на тело умершего.

- каждый неандерталец хоронился по полному обряду, не зависимо от пола и возраста. (обнаружена могила выкидыша похороненного так же как все - с кремниевыми орудиями и т.п.)

- около могил найдены костры вокруг которых лежали кости животных. (возможно это свидетельство жертвоприношений за умерших или поминальных трапез).

Из этих особенностей можно сделать вывод, что неандертальцы верили, что умерший восстанет из мертвых (как солнце умирает на западе и воскресает на востоке, как пробуждается спящий, как рождается эмбрион, как цветы вырастают после зимы в мёртвой земле) и жить полноценной жизнью (символом чего является пища и орудия труда найденные в могиле). Это так же историческое доказательство истинности тех религий, где верят в телесное воскресение умерших (например зороастризма).

@темы: Исчезнувшие религии, Религиоведение, Ритуалы, История, Смерть

---

Дела семейные

[Энви]

В исламе до сих пор не решен вопрос "допустим ли брак с джинном?"

Вопрос о том, может ли мужчина взять в жены женщину-джинна является спорным. В Шариате нет на него однозначного ответа. Большинство исламских юристов придерживаются того мнения, что подобный брак нельзя считать законным, однако некоторые все-таки полагают, что он допустим.
<...>
Согласно книге по юриспруденции «Аль-Ашбах», написанной ибн Нуджаймом, брак между человеком и джинном не является законным, поскольку они представители разных миров. Однако говорят, что аль-Хассан аль-Басри считал подобный брак допустимым при наличии свидетелей. По другим же сведениям, он придерживался противоположного мнения. В любом случае, более правильным представляется мнение, что, поскольку люди и джинны происходят из разных миров, браки между ними не могут считаться законными.
Знаменитый шафиитский ученый имам Ас-Суйути писал: «На вопрос «вправе ли человек жениться на джинне?» имам Ибн Юнус ответил: «Да»».
Подобный вопрос также задавал верховному судье Шарафу ад-дину аль-Барази шейх Джамал ад-Дин аль-Эснави. Шейх Джамал сказал: «Размышляя над словами Аллаха «Из Его знамений что Он создал для вас из вас самих жен» (30:21), я пришел к выводу, что слова «из вас самих» означают, что муж и жена должны быть одного и того же вида, и в этом благословение от Всемогущего Аллаха. Однако если мы предположим, что все же это законно, как утверждает Ибн Юнус в своей книге «Шарх аль-Ваджиз», то будет ли вправе в таком случает муж-человек заставить свою жену-джинна не покидать дом? Ему также вряд ли понравится, если он увидит свою жену в образе, отличном от человеческого, так сможет ли он запретить ей принимать иные формы? Будут ли в случае такого брака предъявляться обычные требования? Например, потребуется ли разрешение опекуна женщины-джинна? Будет ли допустим такой брак с точки зрения законов джиннов? Предположим, что в один прекрасный день муж не узнает свою жену, поскольку она перевоплотится в другую форму, но будет тем не менее утверждать, что это она. Должен ли он в таком случае верить и вправе ли вступать с ней после этого в интимные отношения? Будет ли муж обязан обеспечивать жену той едой, к которой привыкли джинны, например, костями и тому подобным?»
<...>
Абу Усман Саид Ибн аль-Абасс ар-Рази в своей книге «Аль-ильхам валь-васвасах» повествует о том, что какие-то йеменцы написали имаму Малику: «Среди нас появился мужчина-джинн и предложил жениться на молодой женщине, говоря: «Тем самым я хочу придерживаться правильного пути»». И Имам Малик ответил: «Я не вижу в этом ничего плохо, однако не хотел бы, чтобы эта женщина оказалась в такой ситуации, когда ее спросят, кто ее муж, и она будет вынуждена ответить: «Это мужчина-джинн». Это может привести к разврату среди мусульман».
<...>

Взято отсюда: www.islam.ru/pressclub/fetv/jinn-nikah/

@темы: Ислам

---

Древнеегипетский гимн Богу | папирус Булак

[<религиоведение>]

Сладость Твоя в северном небе,
добротой Твоей исторгаются души.
Любовью Твоею слабеют руки.
От красоты облика Твоего немеют персты.
И в видении Тебя забывают о себе сердца.
Ты единственный, сотворивший всё, что есть, сокрытый, единый, создавший всё сущее.
Из очей Твоих произошли люди, а устами Твоими вошли в бытие боги.
Создал Ты траву на пользу скоту и плод древесный для человека.
Соделал Ты так, что имеет рыба жизнь в реке, а птица, паря в поднебесье.
Ты даёшь дыхание тому, кто в яйце, жизнь сыну улитки.
Комар живёт благодаря Тебе. Червь и муха по образу, который Ты дал им.
Снабжаешь Ты всем потребным мышей в норах, даёшь жизнь летучим существам на каждом дереве.
Слава Тебе, сотворившему всё это, сокрытому, единому, со множеством рук,
Бодрствующему ночью, когда все люди спят, взыскующему доброго для творений Своих.
Сокрытый, пребывающий во всём. Полнота и высота небосклона.
Ничтожны все молитвы, когда глаголют – слава Тебе, истощившему Себя нас ради.
Привет Тебе, сотворившему нас. Хвала Тебе за всё творение твоё.
Хвала Тебе за все чужеземные страны,
От высоты небесной до преисподних земли, до бездн зелёного моря.

@темы: Исчезнувшие религии, О Боге-Творце, Молитвы

---

In the beginning was the Word, and the Word was with God, and the Word was God

[<религиоведение>]

С самого начала существования человечества - человек существо религиозное. "Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идём?" - эти вопросы издавна волнуют всех нас. Тому как именно отвечают всевозможные религии на проблемы совершенства и падшести, бессмертия и смерти, личности и безличностного, вечного и временного, посвящено это сообщество.

В сообществе приветствуются:
- умные люди
- собственные и не собственные, оригинальные и не оригинальные взгляды по всем философским вопросам
- теологические дискуссии.
- информация о священных текстах, вероучении и обычаях различных религий от древнеегипетской религии до бахаизма.
- немного флуда и оффтопа
- и все прочее красивое и интересное, на религиозную тематику.

В сообществе не приветствуются:
- любые проявления глупости и грубости
- обсуждения личных недостатков конкретного приверженца любой религии.
- пренебрежение тэгами в записях

Добро пожаловать!

@настроение: Пусть будут счастливы все живые существа!

@темы: Разное